…Никто не вспомнит, чей был приказ
(c) Tractor Bowling — Круги руин
Отправить к целям ракеты…
Чёрно-белая картинка. Нет, неправильно. В монохроме не может быть третьего цвета (если не считать серый). Тёмный… бордовый переливается в яркий… красный с вкраплениями персикового. Откуда-то появляется этот дополнительный цвет и всё меняет. Символ разливающейся крови, но её нет. Зато есть безудержный страх. Он вырывается откуда-то изнутри, из тёмного чулана, в который я раньше играючи заглядывал сквозь замочную скважину, но дверь ужасающей каморки всегда оставалась закрытой. Так я любил щекотать свои нервишки. Теперь же прошлое разорвало настоящее. И мне приснилась война.
Прижавшись к кирпичной стене, в надежде, что она способна меня защитить, я сижу и жду приближающегося свиста. Но его нет. Вместо него вспышки света. То, что это был сон я понимаю моментально. Игру моего сознания выдаёт неестественный для вспышек света красный цвет и то, как он себя ведёт. Разрывая черно-белый день, каждый взрыв будто разливает красную жидкость, как в дешевых ужастиках, хотя изобилие «крови» скорей походит на работу Тарантино. Тягучая смесь обливает панельные дома с заметными «укусами» от артиллерийских снарядов. Сквозь зияющую дыру в трубе котельной, которая раньше выпускала в небо клубы дыма, жижа проникает внутрь здания. Капли оставляют следы на стенах заброшенного цеха безликого завода. Черно-белые промышленные пейзажи меняются. Становятся неузнаваемыми, дикими, обезумевшими. Я смотрю на них сквозь пустую глазницу окна недостроенной кирпичной коробки. Серые стены скрывают меня от хаоса, происходящего снаружи. Даже солнце снаружи другое — черное.
Но где же всё живое? Куда делись обитатели черно-белой промышленной пустоши? Неужели только я остался здесь, а все остальные покинули обезумевшую Родину. Теперь я понимаю. Моё сознание, как художник-баталист, пишет поле битвы. Вот же люди. Они спустились в окопы. Проникающий повсюду красный цвет не смог просочиться в траншеи. Чёрные головешки бегают по извилинам в земле. Их лица мне не видны, но каждая чёрная макушка кажется мне знакомой. Где-то мне удалось с ними встретиться, ворваться в их военные будни, узнать о них какую-то информацию. Теперь они навсегда застряли в моей голове, в этих изрытых снарядами урбанистических пейзажах среди изуродованных зданий незаконного города. Для них вся жизнь — война.
Я продолжаю ждать свист, а его всё нет. Вместо него без единого звука столбы света врезаются в серое небо. Вновь и вновь лучи бьют в серое натянутое наверху полотно. Но не оно цель ракет. Вдруг начинают сыпаться откуда-то сверху осколки стеклянного воздушного замка. Он несётся вниз, чтобы разбиться о залитую красным землю. Фрагменты небесного дворца бьются о кевлар касок черных теней, скрывающихся в блиндажах. Острые голубые осколки впиваются в багровую землю. В едином порыве обе стороны добились своего, разрушили что-то прекрасное и теперь можно приступать к главному блюду. Появляется новый цвет, более привычный для боев, — жёлтый. Яркие полосы рассекают красный пейзаж. Ровные линии из одного конца вонзаются в другой. И наоборот. Реже появляются красные полосы трассеров. Каждая линия дополняет геометрический хаос, рисуя невиданные фигуры.
Я перестаю смотреть на бойню, но ужас никуда не исчезает. Страшнее всего — ждать неизбежного. Когда всё произойдёт, будет уже всё равно. Но до тех пор, пока сердце стучит в прутья грудной клетки, от страха не скрыться. Чувство намного сильнее того, которое испытываешь в реальной жизни. Сознание способно создать невыносимую атмосферу безнадёжности. Выхода нет, остаётся только ждать, когда всё закончится. Но это слишком просто, поэтому дождаться завершения невозможно. Всё повторится снова и снова.
Теперь мне кажется я знаю, что такое ад. Он не на земле, не где-то внизу, в нём нет демонов и котлов с кипящей жижей. Ад в голове. Всё, что происходит вокруг, всего лишь увертюра. Самое сочное породит сознание. Спустя десятилетия, когда путь к войне будет забыт, безумие сменит рациональность, с экранов перестанет литься ненависть и жизнь начнётся заново, всё изменит один сон.
Появится.
Всё уничтожит.
И исчезнет…
Годовщине «Русской (Крымской/Донбасской) весны» посвящается…
17.03.19
